Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.

То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и - тучи слышат радость в смелом крике птицы.

В этом крике - жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.

Чайки стонут перед бурей, - стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.

И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!

Все мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.

Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.

Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.

Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!

В гневе грома, - чуткий демон, - он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!

Ветер воет... Гром грохочет...

Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.

- Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:

- Пусть сильнее грянет буря!..

Tu se křídlem dotkne vlny, jako šíp se k nebi vznese. Křičí - a ty mraky slyší radost v smělých skřecích ptáka.

V křiku tom zní velká touha! Bouři hněvu, plamen vášně, i důvěru ve vítězství slyší mraky v ptačím křiku.

Před bouří zní nářek racků - uhánějí nad hladinou, na dno moře ukrýt chtějí strach, jejž mají z hrozné bouře.

Potáplice naříkají - ony nikdy nepochopí rozkoš z boje o přežití: úder hromu vystraší je.

Hloupý tučňák ostýchavě skrývá tělo do útesů... Jenom pyšný Bouřňák létá svobodně a nespoutaně nad zpěněným šedým mořem.

Stále níže spouštějí se chmurná mračna nad oceán, vlny řvou a vzpínají se do výše vstříc hromobití.

Rachot hromu. V pěně hněvu vlny hádají se s větrem. Vítr svírá do náruče pevně hejna neposedných vln a s rozmachem je vrhá v kruté zlosti na útesy, na střepy tak rozmělňuje smaragdové vodní spousty.

S křikem Bouřňák poletuje, jako černý blesk se vrhá, probodnout ta mračna šípem, křídly trhá mořskou pěnu.

Tu se žene jako démon, hrdý černý démon bouře - směje se a hořekuje... Temným mračnům vysmívá se, do radosti mísí nářek.

V zlosti hromu cítí démon, bouře že je unavena, mraky slunce nezakryjí, ono zase vynoří se.

Vítr hučí... Rachot hromu...

Šedým ohněm plápolají hejna mračen nad propastí. Moře chytá střely blesků, ve své hloubi uhasí je. Jako hadi s tělem z ohně mizí v masách mořské vody odrazy těch četných blesků.

- Bouře! Brzy vzplane bouře!

Odvážný a smělý Bouřňák hrdě létá mezi blesky nad hněvivě řvoucím mořem; prorok vítězství to křičí:

- Ještě víc ať bouře zahřmí!